The American Conservative: Почему убрали Стрелкова

Выступая в Крыму 14 августа, Владимир Путин вспомнил, что полуостров в 1920 году был последним прибежищем антибольшевистской русской Белой армии. Именно оттуда она отплывала из России после конца Гражданской войны. Место, где разыгрывался братоубийственный конфликт, может теперь стать местом «примирения “красных” и “белых”», заметил Путин. Эти его слова явно связаны с его же призывами завершить конфликт в Украине. Советский Союз рухнул всего 23 года назад, поэтому какие-то «красные» еще остались, однако настоящих «белых» уже, конечно, нет — последние умерли в 1990-х годах. Тем не менее, в разных формах старая борьба «красных» и «белых» продолжается, и ее наследие в контексте войны на Украине продолжает быть на удивление актуальным.
В частности оно помогает объяснить отношения России и повстанцев, а также те странные вещи, которые происходят в руководстве мятежных Донецкой и Луганской Народных Республик. Во-первых, свои посты оставили гражданские руководители республик Александр Бородай и Валерий Болотов. Оба они были весьма заметными личностями. Во-вторых, 14 августа в отставку ушел самый известный командир повстанцев — Игорь Стрелков. Это стало шоком для сторонников ДНР и ЛНР, так как Стрелков стал в России культовой фигурой. Многие россияне считают его символом военного гения и воинской чести. Было очевидно, что его заставила уйти Москва, но почему?
Стрелков и Бородай — российские граждане, их преемниками стали украинцы. Проще всего было бы объяснить такую замену желанием Москвы передать восстание в руки местных. Однако этим дело явно не ограничивается. Стрелков превращался в знамя российской националистической оппозиции, выступающей против Путина. Это значило, что ему придется уйти.
Согласно близкому к Стрелкову источнику, в последние дни своего командования повстанцами он был озабочен противостоянием «красных» и «белых». В одном из своих заявлений он подчеркнул: «Мне близка идеология Белой гвардии». Стрелков, по-видимому, считает себя неким современным воплощением офицера императорской армии — со строгим кодексом чести и с почитанием «Веры, Царя и Отечества». О пытался превратить разношерстное сепаратистское ополчение в регулярную армию, спаянную военной дисциплиной и христианскими ценностями. Для этого он, среди прочего, выпустил необычный приказ, запрещающий бойцамупотреблять ненормативную лексику.
Стрелков также приказывал своим солдатам обращаться с пленными в соответствии с Женевской конвенцией, а также распорядился расстрелять трех ополченцев за мелкое мародерство. Своего подчиненного Игоря Безлера он критиковал за трусливое и бесчестное — по мнению Стрелкова — нападение на украинский блокпост, в ходе которого были убиты 15 украинских солдат. Если другие представители обеих сторон конфликта регулярно преувеличивают свои победы, Стрелков славился честностью и готовностью признавать свои поражения.
Когда о нем говорят на Западе, то обычно подчеркивают, что он, предположительно, выступает в роли агента российского правительства и служит то ли в ФСБ – российской секретной службе, то ли в ГРУ — российской военной разведке. Возможно, это так, однако подобные рассуждения заслоняют тот факт, что у Стрелкова и его окружения есть своя программа — причем, весьма необычная.
Стрелков — отставной полковник российской армии, воевавший в Чечне, в отколовшемся от Молдавии Приднестровье и на стороне сербов в Боснии. Идеологически он ультраконсерватор и, возможно, монархист. Он участвовал в захвате Крыма, а в мае 2014 года появился в Донецке, где занялся организацией повстанческой армии. С кучкой людей он прибыл в город Славянск, где создал примерно двухтысячный отряд — в основном из местных мужчин и женщин. Бойцы Стрелкова оттянули на себя некоторых из наиболее боеспособных украинских частей, которые осаждали Славянск до начала июля. После этого Стрелков вырвался из окруженного города и ушел в Донецк. Его удачный выход из окружения дополнительно укрепил его репутацию как военного.
Близким соратником Стрелкова был глава Русского общевоинского союза (РОВС) Игорь Иванов. Он сражался вместе со Стрелковым в Славянске, а потом возглавил политуправление повстанческой армии. В этом качестве он ежедневно давал видеоинтервью о ситуации на фронте и за линией фронта.
РОВС был основан в 1924 году генералом Врангелем как средство для объединения остатков «белых», бежавших из России в конце Гражданской войны. Его задачей было поддерживать дух непримиримой враждебности к СССР и сохранять традиции и ценности «белых» и Русской императорской армии. Официально РОВС должен был быть аполитичным, но на практике он всегда отличался сильным националистическим уклоном. Как выразился в 1930-х годах один из идеологов организации, «белизна определялась с самого начала и будет определяться до самого конца — чистотой движущего мотива и религиозным напряжением патриотической воли».
Призыв Путина к примирению между «красными» и «белыми» нестерпим для современных наследников Белой гвардии. К современному российскому государству они относятся с подозрением из-за того, что оно отказывается откреститься от советского прошлого. Иванов неоднократно осуждал, как он выражается, «чекистско-олигархический режим» Владимира Путина. «Путинский режим» обречен рухнуть, считает он, и после этого спасти Россию от хаоса сможет только армия.
Наконец, личным политическим советником Стрелкова был также Игорь Друзь. Он возглавляет украинское отделение «Народного собора» — православно-патриотической организации, борющейся с «либерастами» и «западными ценностями» и отстаивающей православие и традиционную семью. Российская ветвь «Народного собора» гордится тем, что добилась принятия законов, запрещающих нецензурную брань на телевидении и в кино и «пропаганду гомосексуализма несовершеннолетним». Склонность этой организации сфокусироваться на моральных ценностях, а не на материальных вопросах однозначно помещает ее на самый край консервативного фланга российской политики.
Если за восстанием в Донецке, действительно, с самого начала стояла Москва, она выбрала себе исключительно своеобразных агентов. Может быть, Стрелков сотоварищи исходно и повиновались приказам Кремля, однако к моменту отставки полковник явно перешел установленные для него границы, став символом современной версии непримиримого духа РОВС в противовес политике Путина, которую националисты считают слабостью перед лицом западного давления. Заголовки вроде «За Стрелкова, против Путина» и опрос, показавший, что у Стрелкова есть шансы победить Путина на российских президентских выборах, превратили повстанческого командира в политическую проблему.
Считается, что Москва предпочитает повстанцев вроде Олега Царева — спикера так называемого «парламента» так называемой Новороссии. Царев стремится к обретению Новороссией статуса автономии в составе Украины, а не к объединению ее с Россией. Этого же хочет часть повстанческих командиров, самый известный из которых — глава батальона «Восток» Александр Ходаковский. Этого же хочет и Владимир Путин.
Имидж Стрелкова как лидера «партии войны» в Донецке может объяснить, почему российское государство никогда не предоставляло его армии необходимую для победы в войне помощь. На деле, некоторые факты определенно указывают, что в Кремле есть силы, активно выступающие против повстанцев и даже требовавшие от Стрелкова «закрыть лавочку». По слухам, Стрелков покинул Славянск не только потому, что его окружили, но и потому, что Москва договорилась с украинским олигархом Ринатом Ахметовым о сдаче Донецка. В обмен Ахметов должен был поддержать создание автономной Новороссии в составе единой Украины. Лишь появление в Донецке бойцов Стрелкова смогло это предотвратить.
Архитектором предполагаемого заговора, видимо, был бывший глава президентской администрации Путина Владислав Сурков, которого часто называют «серым кардиналом Кремля» и «главным путинским идеологом». Сурков считается главой «партии мира» в московских коридорах власти. Многие считают, что он стремится избавиться от ополченцев ради восстановления нормальных отношений с Западом. Возможно, все это неправда, но сам факт появления таких слухов показывает: партия войны не чувствует, что Кремль на ее стороне.
В последние годы много было сказано о растущем консерватизме Путина. Однако романтический ностальгический белогвардейский империализм Стрелкова — это совсем другая разновидность консерватизма, непохожая на прагматичный национализм Путина. Более того, он политически опасен для последнего. Соответственно, недавние перемены в руководстве «Новороссии» можно считать попыткой передать власть более идеологически приемлемым персонажам, которые проявляют больше готовности принять соглашение, предполагающее, что «Новороссия» останется частью Украины. Таким образом, Москва, вероятно, делает шаг к миру. Теперь вопрос в том, готовы ли Киев и те, кто поддерживает его на Западе, сделать ответный шаг.
Источник:American Conservative
Автор: Пол Робинсон

Продолжение здесь: IPnews

---

---