Не нужно бояться силы Путина, нужно понять его слабость

Последние годы большая часть западного мира находится в плену иллюзий, полагая, что Владимир Путин — это новый царь, и стоит ему только щелкнуть пальцами (или рявкнуть приказ), как все — от министров правительства до рядовых граждан и амурских тигров — бросятся выполнять его указания.
Конечно, Путин старается поддерживать такую иллюзию, как это делал Борис Ельцин до него. Примером тому является ежегодное послание президента Федеральному Собранию, скопированное у США. Оно обретает дополнительную ауру святости и незыблемости из-за торжественности в манере поведения президента и пышного великолепия кремлевского зала, в котором он выступает.
Но видимость не следует принимать за действительность. Тот торжественный церемониал, которым сопровождается выступление президента, и официальность президентского протокола появились недавно. Что-то было позаимствовано из президентских ритуалов в других странах (особенно в США), и конечно же, налицо — элементы царского церемониала. Но идея послания состоит в том, чтобы изгнать из памяти унижение от распада Советского Союза и продемонстрировать возрождение российского государства.
Столь уважительное отношение к чувству собственного достоинства не является уникальным. Вспомните, как Франция отреагировала на сообщения прессы о том, что Франсуа Олланд катается по утрам с дамами на мотоцикле. Вспомните, как бывший президент Жак Ширак позволил себе в ходе интервью американскому телевидению отвечать на вопросы на английском языке (которым он очень хорошо владеет). Возмущение было такое мощное, что больше этого не повторит ни один французский президент.
Однако чувство собственного достоинства и атрибуты власти не всегда автоматически приравниваются к власти. В России одно частично компенсирует нехватку другого, что можно сказать и о периодических демонстрациях Путиным своей мужественности. И нигде несоответствие между реальной и мнимой властью в России не проявляется столь ярко и отчетливо, как в трагедии в Украине.
Бытует мнение о том, что, поскольку Россия сумела так быстро и эффективно аннексировать Крым, Путин также взял в перекрестье своего президентского прицела остальную часть Украины, после чего, видимо, намерен нацелиться на прибалтийские страны, на Молдавию и даже на Польшу. Или наоборот, стоило ему только отдать приказание, и выступающие против Киева сепаратисты, взявшие в руки оружие на востоке Украины, беспрекословно ему подчинились бы и, если говорить конкретно, отменили бы проведение майского референдума, обеспечили бы охрану места крушения самолета Малазийских авиалиний и полностью выполнили условия минского соглашения о прекращении огня.
Путин как раз и призывал к этому, но президента проигнорировали — как его регулярно игнорируют региональные руководители на огромных просторах России. В третий раз вступив в должность президента и два срока проработав на посту премьер-министра, Путин лучше всех в России понимает, где находятся реальные рычаги власти. Ведь есть много таких рычагов, на которые он почти никак не может надавить.
Запад может демонизировать его как источник всех зол, чем и занимаются весь год руководители и средства массовой информации. Но ему приходится считаться со слабостью, а не с силой — своей как президента и России как державы. От этого никому не легче строить отношения с Москвой, а может, даже наоборот. Однако такая ситуация требует иных подходов, а не тех, что применяются сегодня. На предполагаемую силу надо отвечать силой. Противоречия во вчерашнем послании Путина были весьма показательны. Любого живущего за пределами России человека, ожидавшего от Путина оливковой ветви мира, оно разочарует. Но обращение к нации — это не та площадка, где следует ожидать миролюбия. Вспомните Джорджа Буша с его «осью зла».
В то же время, обращение Путина не стало той напыщенной речью с безудержными патриотическими разглагольствованиями, какой от него ждали. Конечно, некоторые элементы этого присутствовали. Но присутствовали там и отзвуки «крови, пота и слез» — ведь падение нефтяных цен и международное недоверие (хотя и не западные санкции) уже начинают сказываться. Путин также объявил амнистию тем россиянам, которые готовы вернуть свои деньги в Россию. Скорее всего, это тщетная попытка остановить отток капитала. Были и другие заявления, в другой тональности — что Россия хочет быть открытой для бизнеса, и что оборону она занимает не из желания самоизолироваться или развернуться на восток, а потому что чувствует, как ее берут в осаду.
Путин выступил на защиту решения вернуть Крым России, что Запад наверняка расценит как вопиющее заявление. Но он также в категорических выражениях признал независимость Украины. «Каждый народ имеет неотъемлемое, суверенное право на собственный путь развития… Россия всегда относится к этому и будет относиться с уважением. Это в полной мере касается и Украины, братского украинского народа».
Есть люди, которые презрительно фыркнут в ответ на такое заявление. Но оно может стать пусть маленьким, но важным плацдармом для постепенного примирения. Если мы принимаем за чистую монету напыщенные высказывания и предостережения о режиме экономии, то и эти слова нам тоже надо понимать буквально.
Хотя здесь есть какая-то странная особенность. Те самые люди на Западе, которые считали Путина всемогущим царем, внезапно изменили свое мнение. Они говорят, что позиции Путина могут ослабнуть из-за усиливающихся националистических течений, сторонники которых недовольны тем, что он не отвоевывает остальную Украину, а также из-за опасений людей за свой уровень жизни. Безусловно, это так, и опасность от нестабильной России неизмеримо серьезнее, чем от России, которая осознает свои слабости, и чей лидер пусть неохотно, но признает пределы своей власти.
Источник: The Independent

Продолжение здесь: IPnews

Теги: МИР